Учёные обнаружили сеть нейронов, которая играет ведущую роль в формировании временного восприятия опыта. Статья об этом вышла в журнале Nature.

Часы изобрели для измерения времени, и все наши действия совершаются в рамках, координируемых ими. Но мозг не воспринимает течение времени привычными человеку минутами и часами: его отпечаток в нашем опыте и воспоминаниях принадлежит к другому типу времяисчисления.

Эволюция дала нам и другим живым организмам множество биологических механизмов с чрезвычайно разнообразными шкалами. Некоторые хронометры настроены на изменения во внешнем мире, как, например, механизм циркадных ритмов, работающий на смене дня и ночи и помогающий организму адаптироваться к течению суток.

Другие же хронометры ориентированы на внутренние изменения: «клетки времени» гиппокампа запускают сигнальную цепочку, работающую по принципу домино и отмеряющую промежутки времени с точностью до 10 секунд. Известны нам и структуры мозга, шкала которых состоит из секунд. И совсем мало мы знаем о тех часах, по данным которых мозг записывает воспоминания и регистрирует опыт, а ведь длиться эти события могут от нескольких секунд и минут до нескольких часов.

Сеть нейронов, которая формирует наше чувство времени через опыт и воспоминания, открыта исследователями из Института системной неврологии Кавли в Норвегии. Область мозга, в которой она находится, расположена справа от зоны, отвечающей за ориентирование в пространстве.

«Эта сеть формирует хронику событий, основываясь на нашем опыте», — рассказывает профессор Эдвард Мозер (Edvard Moser), нобелевский лауреат и директор Института Кавли, открытого на базе Норвежского университета естественных и технических наук.

Исследователи обнаружили мощный сигнал временного кода в глубоких структурах мозга. Принцип работы нейронных часов состоит в организации беспрерывного потока опыта в чёткую последовательность событий, дающую часам в головном мозге точку отсчёта собственного времени. Опыт и те события, что его составляют – это и есть то, исходя из чего формируется и измеряется мозгом личное времявосприятие.

«Мы хорошо понимаем, как мозг ориентируется в пространстве, но то, как он работает со временем, до сих пор остаётся загадкой, — говорит профессор Мозер. — Ощущение пространства изучать намного проще: есть группа специализированных нейронов, ответственных за позиционирование себя в пространстве. Конкретные нейроны и конкретные функции – вот и основные элементы системы».

Хакнуть временной код? Возможно!

Май-Бритт (May-Britt) и Эдвард Мозеры в 2005 году открыли клетки координатной сетки (grid cells) в головном мозге, которые «расчерчивают» окружающий мир на шестиугольники. А в 2014 году они совместно со своим наставником и коллегой Джоном О’Кифом (John O’Keefe) из Университетского колледжа Лондона получили Нобелевскую премию за открытие клеток системы позиционирования мозга.

Альберт Тцао (Albert Tsao), вдохновленный открытиями супругов Мозер, решил выяснить, что происходит в загадочной латеральной части энторинальной коры (ЛЭК), которая находится справа от медиальной области, где и были найдены клетки координатной сетки.

Сигнал нейронов ЛЭК менялся постоянно и, казалось, хаотично. Лишь спустя долгое время учёные предположили, что импульсные последовательности видоизменялись с течением времени. И внезапно они смогли зарегистрировать данные, которые прояснили происходящее. Оказалось, что сигнал трансформировался, чтобы записывать опыт в виде уникальных воспоминаний, распределенных по временным точкам. Всё это время сеть кодировала время.

«Активность этих нейронных сетей крайне рассредоточена. Возможно, механизм их работы лежит где-то в связях между ними. Этот механизм можно разложить на отдельные схемы и модели – представьте только, насколько гибкая сама система, — восхищается профессор Мозер. — «Распределённые сети нейронов и взаимосвязи активных структур в будущем заслуживают большего внимания. Мы нашли область, активность которой невероятно сильно связана с временем событий – и это открывает нам новое поле для дальнейших исследований».

Также серию тестов для того, чтобы выяснить, отвечает ли латеральная часть энторинальной коры за кодировку эпизодической временной памяти, провел Йорген Зугар (Jørgen Sugar). В одном из экспериментов крысе предоставили полную свободу действий: перемещаясь по разным открытым зонам, она могла бегать кругами, исследовать местность или искать кусочек шоколада.

Исследователи отметили, что у животного очень хорошо сложились временные последовательности событий и успешно прошла временная запись. Они поняли это по разному временному сигналу в течение всего двухчасового эксперимента, использовав сигнал из сети, кодирующей время, чтобы отследить, когда именно происходили те или иные события в ходе эксперимента.

Второй опыт проходил с меньшим количеством вариантов событий и простором действий: поворачивая направо-налево лабиринт в форме восьмерки, крысу «учили» охотиться за кусочками шоколада.

По словам авторов, им удалось зарегистрировать смену характера сигнала, кодирующего время: от уникальных временных последовательностей до повторяющихся и частично перекрывающихся шаблонов. С другой стороны, временной сигнал стал более точным и предсказуемым из-за повторяющегося задания. Крыса чётко чувствовала время на каждом круге, но плохо понимала временные промежутки между кругами и длительность эксперимента в целом.

«Мы можем изменить наше времявосприятие – то есть изменить направление временных сигналов в ЛЭК, — объясняет профессор Мозер. — Стоит просто получить новый опыт, заняться чем-то новым».

Текст: Анна Морозова

Источник

Сотрудники Массачусетского технологического института создали нейросеть для диагностики депрессивных расстройств по речи пациента. Точность компьютерного диагноза составила 77 процентов, причём программа искусственного интеллекта (ИИ) позволяет диагностировать заболевание на любом относительно полном фрагменте речи и не зависит от темы разговора. Подробности своей разработки авторы описали в статье, опубликованной на сайте института.

По Международной классификации болезней депрессивный эпизод сопровождается сниженным настроением и работоспособностью, усталостью, снижением интереса в отношении привычных видов деятельности, а также изменениями аппетита и сна, приводящими к перееданию и пересыпанию или наоборот, к потере аппетита и бессоннице. Диагностику таких состояний проводит психиатр, который задаёт пациенту стандартные вопросы о наличие подобных проблем в семье и изменениям самочувствия за определённое время. Иногда пациенты скрывают свои чувства и отрицают проблему, что существенно затрудняет диагностику. В таком случае специалисту нужно имеет очень большой опыт, чтобы уловить признаки и выявить депрессию.

Наряду со стандартными методами диагностики депрессивного состояния — шкалы депрессии Бека, шкалы Занга и до сих пор совершенствующегося американского Опросника здоровья пациента (Patient Health Questionnaire — PHS), появляются широкие возможности технологий искусственного интеллекта. В недавней работе исследователи из Массачусетского технологического института создали нейронную сеть для распознавания депрессии с помощью устной речи пациента.

Они обучили нейросеть с долгой краткосрочной памятью, позволяющей классифицировать задачи на основе некоторого количества исходных параметров. Для обучения разработчики использовали данные корпуса интервью с пациентами с депрессивными симптомами (Distress Analysis Interview Corpus) и здоровыми людьми. В итоге получилось 142 беседы с добровольцами с известным диагнозом, из которых у 28 участников стоял диагноз клинической депрессии.

Для обучения искусственного интеллекта авторы использовали два вида речи – устную в виде аудио и письменную расшифровку записи. В первом случае алгоритм учитывал паузы, высоту голоса и время, потраченное на произнесение одного слова, во втором выстраивал векторные модели фраз, по которым затем вычислялись самые частые слова и словосочетания людей у с разными диагнозами. После анализа названных параметров нейросеть присваивала балл от 0 до 27. Так, промежуток от 20 и выше означал тяжелую форму расстройства, а оценка от 0 до 4 хорошее психическое состояние.

В экспериментальном тестировании задействовали 47 интервью участников с разным диагнозом. Эффективность правильного результата, как выяснилось, зависела от входных данных: для того чтобы определить диагноз по тексту потребовалось около семи реплик, а в случае в аудио не менее тридцати. В результате ИИ правильно распознал объекты из числа положительных результатов на 83% с точностью определения из всех тестируемых в 71%. В среднем точность диагностической оценки составила 77%.

Несмотря на то, что подобные системы диагностики уже существуют, у новой нейросети есть своя особенность, а именно свобода от контекста – отсутствие закрепления результата за определёнными вопросами или репликами. Такой подход позволяет проводить диагностику аффективных расстройств в ходе любого диалога, даже без присутствия врача.

Текст: Екатерина Заикина

Источник

Между тканями головного мозга и костным мозгом, который находится между внутренней и внешней пластинками черепа, есть тончайшие ходы, сквозь которые в момент травмы мозга или его любого другого повреждения поступают нейтрофилы, которые начинают ликвидировать последствия разрушений. К такому выводу пришли американские ученые, рассказав о своем открытии на страницах журнала Nature Neuroscience.

Внутри большинства костей находится губчатая ткань – костный мозг. Костный мозг вырабатывает красные кровяные тельца и иммунные клетки, которые помогают бороться с инфекциями и восстанавливать повреждённые области. Так, после инсульта костный мозг черепа и большой берцовой кости отправляют нейтрофилы к поражённой области мозга. Но, как показали исследования, из черепа нейтрофилов поступает больше, чем из большеберцовой кости.

Выяснилось и то, что, к примеру, после сердечного приступа белые клетки крови поступали в сердце из костного мозга обеих костных структур, хотя особо заметной разницы в «удаленности» органа от костномозговых «фабрик» не было. Эти результаты показали, что свежие иммунные клетки распределяются по телу не слишком равномерно, а значит, повреждённый мозг и костный мозг черепа могут как-то «общаться», из-за чего нейтрофилов оттуда отправляется на ликвидацию поражения больше.

Принцип «общения» между повреждённым мозгом и костномозговой тканью установили Маттиас Нахрендорф (Matthias Nahrendorf ), профессор Гарвардской медицинской школы и клиники общего профиля штата Массачусетс в Бостоне, и его коллеги. Они обнаружили, что различия в активности костного мозга во время воспаления может определять стромально-клеточный фактор-1 (SDF-1) – молекула, которая «удерживает» иммунные клетки в костном мозге. Когда уровень SDF-1 понижается, нейтрофилы его покидают и уходят в «свободное плавание».

Исследователи наблюдали снижение уровня SDF-1 через шесть часов после инсульта, но только в костном мозге черепа, а не в большой берцовой кости. Они предположили, что снижение уровня SDF-1 может становиться реакцией на локальное повреждение тканей и мобилизовать только тот костный мозг, который ближе всего к месту воспаления.

Далее научная группа постаралась определить, как именно нейтрофилы попадали в поврежденные ткани.

«Неожиданно мы обнаружили крошечные каналы, которые соединяли костный мозг непосредственно с твердой мозговой оболочкой», — отмечают ученые.

Обычно кровь текла по этим каналам из внутренней части черепа в костный мозг, но после инсульта, чтобы добраться до повреждённых участков, нейтрофилы двигались в противоположном направлении.

Таким образом, новое исследование проливает свет на то, как иммунные клетки быстро добираются до «места аварии» в тканях мозга. Будущие исследования будут направлены на выявление других типов клеток, проходящих через открытые каналы, и роли, которую эти структуры играют.

Текст: Алсу Бикбулатова

Источник

Дифференциальную диагностику биполярного расстройства и депрессии можно будет проводить благодаря нейронам миндалевидного тела – к такому выводу пришли исследователи из Вестмидского института, о чем рассказали в журнале Biological Psychiatry: Cognitive Neuroscience and Neuroimaging. У пациентов с биполярным аффектичным расстройством (БАР) активность внутри миндалевидного тела и его связи с несколькими близлежащими областями выражены слабее, чем у пациентов с клинической депрессией.

Левая часть миндалевидного тела менее активна и имеет меньше связей с другими структурами головного мозга при БАР. Сredit: Korganokar et al.

Учёные проследили, как миндалина реагирует на смену эмоций (гнев, страх, грусть, отвращение и счастье) с помощью фМРТ-сканирования, которое позволяет отследить активность разных регионов мозга в ответ на что-либо. Результаты показали, что левая часть миндалевидного тела менее активна и имеет меньше связей с другими структурами головного мозга при БАР. Чувствительность исследования составила 80 процентов.

В будущем этот метод может стать основой дифференциальной диагностики двух заболеваний.

«У биполярного расстройства и депрессии много общих симптомов, – объясняет доктор Коргаонкар (Mayuresh Korgaonkar) из Вестмидского медицинского инстититута в Сиднее. – Хотя БАР характеризуется наличием ещё и маниакальной стадии, различить заболевания непросто, а терапия зависит от первичного диагноза. Ошибка ведёт к большим социальным и финансовым потерям для пациента. Найденные отличия, так называемые «маркеры», позволят лучше понять оба заболевания, выявить риски их развития и сразу точно поставить диагноз».

Иногда проходят годы, прежде чем больному верно поставят диагноз: 60 процентам пациентов с БАР изначально ставят «большое депрессивное расстройство», так как депрессивная стадия биполярного расстройства, на которую приходится дебют заболевания, схожа по симптоматике с большим депрессивным расстройством.

В основе этих патологий лежит проблема обработки эмоций, и дальнейшая цель команды доктора Коргаонкара – найти и точно описать «маркеры» у большего числа пациентов.

Напомним, что совсем недавно мы писали о том, что алгоритмы машинного обучения уже помогли отличить биполярное расстройство от большого депрессивного расстройства. Возможно, оба метода будут дополнять друг друга и еще выше поднимут точность дифференциального диагноза.

Текст: Анна Морозова

Источник

Астраханская область

С начала июля в Харабалинской районной больнице им. Г.В. Храповой Астраханской области начало работать первичное сосудистое отделение. В рамках нового отделения населению района будет оказываться специализированная медицинская помощь по профилю кардиология пациентам с острым коронарным синдромом (острый инфаркт миокарда, нестабильная форма стенокардии).

«Пациенту с острым коронарным синдромом помощь начинает оказываться на догоспитальном этапе бригадами скорой медицинской помощи, которые при наличие показаний проводят тромболитическую терапию, - говорит главный врач  Харабалинской районной больницы им. Г.В. Храповой Елена Новинская. - Затем пациент доставляется в палату интенсивной терапии, где ему проводятся все необходимые диагностические и лечебные мероприятия. Одновременно проводится телемедицинская консультация со специалистами регионального сосудистого центра Александро-Мариинской областной клинической больницы и решается вопрос о дальнейшей тактике ведения больного».

Для работы отделения за счет средств областного бюджета закуплено необходимое оборудование - аппарат холтерского мониторирования сердечного ритма, автоматические дозаторы лекарственных средств, монитор реанимационный и анестезиологический для контроля для контроля физиологических параметров, дефибриллятор-монитор, аппараты ИВЛ, экспресс-анализатор для определения тропонинов, экспресс-коагулометр.

До конца 2018 года в рамках реализации на территории Астраханской области мероприятий по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний еще одно первичное сосудистое отделение планируется открыть на базе Енотаевской районной больницы.

Сегодня в Астраханской области работают три сосудистых центра -  региональный сосудистый центр (в Александро-Мариинской клинической больнице) и первичные сосудистые отделения (в ГКБ №3 им. Кирова и Ахтубинской районной больнице).

Источник

Тюменская область

Впервые в медицинской практике нашей страны выполнена сложнейшая внутриутробная операция на головном мозге ребенку (вторая в мире). Ее провела бригада врачей из Тюмени и Екатеринбурга.

Это сегодня мы знаем, что малыша зовут Ярослав и что его мама после операции, проведенной 7 мая, благополучно доносила сына и родила его в положенный срок. Все это время врачи наблюдали за мальчиком и не спешили давать какие-либо прогнозы.

«Беременность долгожданная, все было хорошо, но когда на повторном узи  в 22 недели беременности мне сообщили, что есть серьезные проблемы с развитием головного мозга ребенка, надо было что-то делать. Врачи предложили наблюдаться дальше, но мы, спасибо судьбе, попали в Екатеринбург к опытным акушерам-гинекологам. После проведения ряда обследований, мне предложили сделать внутриутробную операцию. Гарантий никто не давал, говорили - это эксперимент, но если не оперировать, то шансы на благополучный исход беременности малы: или прерывание или ребенок может остаться глубоким инвалидом.  Мы с мужем согласились сразу. После операции все было хорошо. Второго  июля  мне сделали кесарево сечение,  и наш мальчик появился на свет», - вспоминает 21-летняя Анна из Ямало-Ненецкого автономного округа.

В Федеральный центр нейрохирургии Аня и маленький Ярослав для дальнейшего наблюдения приехали из Екатеринбурга во второй половине июля. Она встретилась с главным врачом Федерального центра нейрохирургии в Тюмени Альбертом Суфиановым, который ее оперировал, заведующим детским нейрохирургическим отделением Центра Юрием Якимовым, ассистировавшим при выполнении операции.

Это была не просто встреча, а знакомство. Альберт Акрамович рассказал о том, что подготовка к такой операции заняла три года.

«У малыша внутриутробно, причем стремительно, начали  развиваться сразу несколько патологий центральной нервной системы, одно из заболеваний – гидроцефалия. Избыточное накопление спинномозговой жидкости в полостях мозга разрушало его и увеличивало голову в размерах. Спасти ребенка могла только операция. Я понимал, что это риск, ведь внутриутробных нейрохирургических операций эндоскопическим путем еще не делали.                             К  операции такого рода мы готовились несколько лет. Оперировали животных (овец), с коллегами обсуждали детали, советовались с зарубежными специалистами, учились друг у друга, практиковались на симуляторах, но уверенность появилась только тогда, когда полностью была готова материально-техническая база и отточены все хирургические действия. Когда мне позвонили из Екатеринбурга и сообщили, что пациентка срочно нуждается в операции, есть угроза для жизни ребенка, я не раздумывая выехал», - говорит профессор Альберт Суфианов.

Операцию провели в Уральском научно-исследовательском институте охраны материнства и младенчества. В составе мультидисциплинарной бригады опытные врачи - Альберт Суфианов, врач-нейрохирург высшей категории, профессор,  главный врач Федерального центра нейрохирургии  МЗ РФ (г.Тюмень); Наталья Косовцева, к.м.н., врач высшей категории, заведующая отделением лучевых и биофизических методов Исследования ФГБУ НИИ ОММ Екатеринбурга, Владислав Чудаков, заведующий отделением хирургии новорожденных ОДКБ №1 и другие специалисты. Операция длилась час. Своего сына Аня увидела сразу, как только проснулась после наркоза.

«Когда мне его поднесли,  я успокоилась. Врачи сделали все возможное. Я безмерно благодарна всем, кто вел меня во время беременности в уральской клинике, благодарна Альберту Акрамовичу и другим докторам за проведенную операцию. Меня поддерживали, вселили веру в будущее», -признается Аня.

Заведующий детским нейрохирургическим отделение ФЦН Тюмени Юрий Якимов подтверждает, что это уникальный случай. «Есть надежда, что мальчик будет развиваться наравне со сверстниками.. Мы будем за ним наблюдать», - комментирует Юрий Алексеевич.

 «Этой операцией мы открываем целое направление стандартных нейрохирургических операций, которые будут помогать малышам внутриутробно. Чем раньше мы начнем лечить заболевание центральной нервной системы, тем лучше результаты, восстановление, меньше неврологического дефицита. Сейчас специалисты возлагают большие надежды на внутриутробную нейрохирургию. Я рад, что в моей практике произошло еще одно открытие. К этому я шел всю жизнь», - признается Альберт Суфианов.

На днях Аня и Ярослав выписались из Центра. За сыном приехал папа, который видел малыша только по видео и фотографиям.

Источник

Рязанская область

Специалисты опередили, что из четырех артерий, питающих мозг, у пациента была задействована лишь одна. Еще одна – позвоночная артерия - сузилась на 90%. К такому состоянию пациента привели атеросклероз  и тромбоз. Нарушение кровотока вызвало серьезный риск развития инсульта. Ситуацию осложняло то, что лестничная мышца сдавливала позвоночную артерию. УЗИ показало, что при повороте головы что лестничная мышца сдавливала позвоночную артерию и кровоток по ней прекращался. 

«В практике нашего региона при подобных диагнозах пациенту в артерию обычно устанавливают стент. Это такой «каркас», который изнутри не дает артерии сомкнуться. Таким образом, кровоток восстанавливается. Но у нашего пациента на артерию давила лестничная мышца, и стент не решил бы проблему в полной мере», - сообщил заведующий отделением сосудистой хирургии ОКБ Андрей Егоров.

Иссечение мышцы специалисты провели во время оперативного вмешательства. Участок артерии, который был сужен, хирурги удалили и вместо него сделали вставку-протез. Операция длилась более трех часов.

Подобные хирургические вмешательства редко проводятся в регионах. На протезировании артерий специализируются, в основном, столичные клиники. Большой опыт в хирургическом лечении сосудистой патологии накопили ярославские коллеги. После обучения в Ярославле заведующий отделением сосудистой хирургии ОКБ Андрей Егоров самостоятельно выполнил сложную операцию по протезированию позвоночной артерии. Его пациент сейчас чувствует себя хорошо и готовится к выписке. 

Источник

Волгоградская область

В рамках мастер-класса, который проходил на базе Волгоградской областной клинической больницы № 1, нейрохирург из Сургута Дмитрий Глухих выполнил операции двум пациентам с заболеваниями позвоночника. 

- Образовательный курс был посвящен современным методикам в хирургическом лечении пациентов с заболеваниями позвоночника (вертебрологии), - отметил заведующий нейрохирургическим отделением плановой помощи БУ «Сургутская клиническая травматологическая больница» Дмитрий Глухих. - Одна из технологий направлена на то, чтобы снизить риск повреждений спинного мозга во время манипуляций на сегментах позвоночника. Такие операции выполняются передним доступом, что обеспечивает безопасность пациента, а также в значительной степени облегчает работу врача.

Операции на позвоночнике передним доступом позволяют минимизировать травму мягких тканей во время хирургического вмешательства, не требуют обширного разреза кожи, снижают уровень кровопотери и сокращают восстановительный период.

В Травматологической больнице Сургута такие операции проводятся уже более 15 лет.

- Накоплен огромный опыт, который интересен коллегам из других медицинских центров страны. И мы готовы им делиться, - рассказал Дмитрий Глухих. - Так, например, специалисты из Волгограда начали осваивать технологию. Уверен, что в ближайшее время они приступят к самостоятельной практической работе, используя методику переднего доступа при вмешательствах на позвоночнике.

Отметим, что в прошлом году нейрохирург Травматологической больницы Сургута Дмитрий Глухих также представлял свой опыт коллегам из госпиталя им. Н.Н. Бурденко (г. Москва). Врач проводил показательную операцию, за которой в режиме онлайн наблюдали российские и международные специалисты.

Источник

Свердловская область

В Свердловском онкологическом диспансере впервые в УрФО провели две операции по радиочастотной абляции опухолей позвоночника с одномоментной вертебропластикой. Уникальность операции в том, что в ее ходе происходит не только уничтожение ткани опухоли, но и одновременное замещение возникшего дефекта костным цементом. Малоинвазивным (малотравматичным) вмешательством врачи добились эффекта, сопоставимого с результатом открытой операции.

В онкологическом диспансере были прооперированы двое пациентов с единичными метастазами в позвоночник. Еще 15 лет назад в мировом здравоохранении пациенты на данной стадии онкологических заболеваний считались безнадежными и могли рассчитывать только на симптоматическую помощь: опухолевые поражения приводили к переломам позвоночника, наступала инвалидность, при которой невозможно дальше было получать лечение - химиотерапию и радиотерапию.

Сегодня в Свердловском онкодиспансере создана высококвалифицированная междисциплинарная команда, которая занимается лечением пациентов с опухолями позвоночника. Врачи применяют комплекс лечебных технологий, уникальных для Российской Федерации, что подтверждается географией пациентов - от Владивостока до Владикавказа. Первые радиочастотные абляции были проведены командой докторов двух отделений: нейрохирургического и интервенционной онкологии.

«Такие операции возможны исключительно при соблюдении строго подхода в определении показаний и противопоказаний, а так же при наличии сильной и сработанной команды, - прокомментировал операцию заведующий отделением интервенционной онкологии Андрей Тарханов.  -  Врачи должны обязательно учитывать состояние пациента и его возможность перенести операцию без вреда для организма. Если же все критерии соблюдены, у пациента улучшается качество жизни, он сохраняет работоспособность и может еще много лет получать лечение и быть социально активным».

«Нейроонкологическая команда успешно применяет основные варианты лечения опухолей позвоночника, - рассказал Максим Герасимов, заведующий нейрохирургическим отделением. -  Мы наработали уникальный опыт выполнения многоэтапных операций на позвоночнике, освоили основные малоинвазивные операции и наиболее эффективные схемы лучевой терапии. Все этапы мы проводим в соответствии с современными российскими и мировыми стандартами. Сейчас все больше внимания уделяется развитию малоинвазивных операций, это связано с развитием высокотехнологичного  оборудования и теми положительными результатами, которые стали достижимы в последние годы».   

Источник

Республика Дагестан

В Республиканской клинической больнице – Центре специализированной экстренной медицинской помощи (РКБ-ЦСЭМП) провели уникальные операции двум пациентам с аневризмой сосудов головного мозга.

Медики выполнили разрез кожи по брови пациентов размером в 5 см. Этого «окошка» оказалось достаточно для того, чтобы провести трепанацию. Далее с помощью микроскопа врачи удалили аневризмы.

«В кости над глазом, производится небольшой надрез по брови через него на аневризму «надевается» клипса. Небольшой разрез означает для пациента не только косметический эффект, но и снижает травматичность и риск развития осложнений. Такие пациенты обычно проводят в больнице не более 5-6 дней, а затем возвращаются домой. Они практически неограниченны в активности», - рассказывает научный руководитель отделения сосудистой нейрохирургии в ГКБ им. Ф.И. Иноземцева в Москве Реваз Джинджихадзе.

Обычно для удаления аневризмы сосудов, по словам доктора, делают большой разрез. Затем следует трепанация. Доступ обеспечивается за счет того, что кожа с лобной части перемещается на лицо. Этот этап операции занимает много времени и часто сопряжен с большими кровопотерями.

«Однако сегодня современные технологии в медицине позволяют проводить такие операции через небольшое отверстие в черепе, всего нескольких сантиметров в диаметре. Это направление в хирургии, которое занимается разработкой таких операций, называется «keyhole» – «замочная скважина»», - говорит научный руководитель отделения сосудистой нейрохирургии в ГКБ им. Ф.И. Иноземцева.

Технология считается самой современной в нейрохирургии. Подобные операции на Северном Кавказе проводятся впервые. В целом же по  России РКБ-ЦСЭМП стала третьей больницей, где теперь проводится такое вмешательство. До сегодняшнего дня технология была доступна пациентам только двух клиник в Москве и Казани.

Отметим, Реваз Джинжихадзе регулярно проводит показательные операции в РКБ-ЦСЭМП, таким образом, доктор помогает местным врачам освоить современные технологии в нейрохирургии.

Источник